С другой стороны — именно этот слалом, это качание из пасмурной хмари в солнечный парадиз, и нужно, чтобы разумные живые мертвецы оставались разумными живыми мертвецами. Убери Купель из этого уравнения, они озвереют, оставь их в ней — станут бесполезными.
Стопы мои направлялись к мэрии, но планы были совершенно другими. Не доходя до здания местного богосодержащего муниципалитета, я нервно плюнул на плитки Незервилля, крутнулся на пятках, а затем ворвался в «Теплый Приют». Матильда, желтоглазая сменщица Зальцера Херна, посмотрела на меня с выражением немого укора на помятом лице.
— Госпожа Матильда, будьте добры организовать мне плотный завтрак, большую чашку горячего кофе без сахара, пепельницу, пустой стакан и бутылку виски, — сделал я странный заказ, сразу отсчитывая бумажные доны на стойку.
Спустя час, сытый и посвежевший, я направил стопы в участок. Старый рецепт, который я узнал в первой жизни от пьянчуги-охранника, здорово работал и на выносливом теле кида. По чуть-чуть крепкого алкогольного напитка мелкими дозами в течение часа-полутора здорово отгоняют сонливость. Если знать меру.
— Подскажите мне, где расположено поместье Энно! — озадачил я Баунда, неприлично сияя посвежевшей рожей, после стремительного влета в кабинет.
— Криггс, ты головой повредился? — уронил челюсть скелет, щуря голубые шары светящихся глаз, — Это основатели! К ним нельзя просто взять и прийти!
— Я позвоню!
— Так, стоп! Сядь! Говори, что задумал!
— Я ничего не задумал, шеф, — подкрутив регулятор дурного энтузиазма, сел, ерзая на месте, — Хочу узнать больше про Купель. Мне кажется, это необходимо для дела.
— Какая связь между Энно и Купе… а… — нежить оборвал сам себя, саркастично хмыкнув, — …тебе не к Энно. Тебе к Галатури. Только знаешь, что? Это еще хуже.
— Я начинаю бурно охреневать от местной политики, шериф, — тут уже слово взяло накопленное раздражение, из-за чего вновь пришлось выдергивать сигарету из пачки в качестве угрожающего жеста, — На полном серьезе. У вас тут проблема. Серьезная проблема, размером с прибитого нами червяка. Пропал кид, выплативший Долг. Жизненно важный член общества, наиболее весомую часть которого составляют династии поехавших умом ученых, гениев, волшебников и прочих громовержцев. Вы даете задание другому киду, который ни черта не понимает в сыскном деле. А затем, что происходит? Вы его ограничиваете, но требуете результатов. У меня серьезнейшее желание послать это поручение в задницу, Бальтазар Тайрон Баунд. И оснований к этому столь много, что я могу раздавать их излишек посреди площади!
— Основатели… — после долгого молчания раскрыл рот шериф, — …это хозяева Незервилля и Эйзервилля, Криггс. Без шуток. Я не буду тебе сейчас объяснять все нюансы и тонкости взаимоотношений, скажу лишь одну вещь — вступая на территорию дома любого из Основателей, ты становишься целиком и полностью в его власти. На их территории не действуют никакие законы.
— Вообще никакие?
— Только один. Неписанный, но соблюдаемый всеми — если они зовут в гости, обещая неприкосновенность, это соблюдается. Всегда.
— Тогда, пожалуй, я к ним не сунусь, — вслух решил я.
Глаза нежити чуть расширились, но сушеный шериф смолчал.
— С кем из Основателей общался Мадре? — наконец, нанес я свой удар. Резко, быстро, не имея понятия, в каком душевном состоянии может находиться душа, захватившая собственный труп. Просто наитие, сказавшее мне «пора», — К кому он ездил в гости?
— Тиррайны! Энно! Галатури! — подскочил на своем месте скелет, с размаху шлепая ладонью по столу, — Эйвибсы! Может, еще кто-то! Я не знаю!
— А чего кричите-то? — невинно спросил я, делая большие глаза, — Я же занимаюсь своим делом?
— Проваливай, Криггс! С глаз моих! Занимайся своим делом где-нибудь еще! Но если попробуешь сдохнуть, то за жалованьем не приходи! Пошёл вон!!
Пришлось идти вон от пылающего красным пламенем настоящего гнева шерифа. Но его бурная реакция не шла ни в какое сравнение с эмоциями маленькой, хрупкой и нежной Целестии Теттершайн, которая в свете моих глаз была буквально пылающим пожаром злобы.
— Крррригггссс, — прорычала-прошипела она, выступая из-за стойки со скрюченными как когти пальцами, — Крииииииииииигс!!
Иногда наступает время, когда ты понимаешь — пора бежать. Ну просто потому, что пора, иначе тебе что-нибудь оторвут. Отступить, исчезнуть с глаз, вернуться позже для вдумчивой беседы… Именно так я думал, покинув в спешке участок, а затем немало побегав по городу от взбешенной коротышки. Целестия в ярости оказалась упорной как осел и резкой как понос, как-то умудряясь меня вычислять, даже теряя из видимости. Жаловаться на поехавшую крышей желтоглазую Ахиолу я не собирался принципиально — мы, как ни крути, с ней коллеги, а участь сумасшедших немертвых достойна сожаления. В конце концов скорость, ловкость и удача одолели мстительную неуязвимость, а дальше оставалось лишь разорвать дистанцию между мной и видимым сквозь стены клубком злобы.
Надо будет с ней поговорить. Потом, в Купели.
— Криииииииииигс, — раздалось из-за спины знакомое шипение, от которого я чуть не хватил инфаркт, — Криииииииииигсс… вот ты где…
К счастью, это были не галлюцинации после бессонной ночи в чудесном мире фантазий и не Целестия, жаждущая попробовать на вкус мою печень. Всего лишь Пенелопа Кайзенхерц по прозвищу Злюка и её кот Волди, подкравшиеся ко мне сзади. Злые. Ну, Злюка злая, а кот как всегда — в страхе. Хм…
— Ма… гнусссссс, — зашипела Пенелопа, притискивая меня грудью и животом к стене в закоулке, — Я тебе говорила не трогать Нимею?! Я тебя просила по-человечески?! Тебе что, сложно просто пройти мимо невинной девчонки?! Скотина!!
— Пенни, — выдавил я, отодвигая носом её левую грудь, — У меня было очень плохое утро. А ночь я провел в Купели. Если ты мне сейчас нормальным тоном не выскажешь свои претензии, то я ударю тебя кулаком в ухо, Пенни. Больно ударю.
— Не зови меня так! — смущенно и на тон ниже зарычала девушка, оглядываясь по сторонам, — Я про то, что ты сунул…
— Ничего я не совал!
— …дочку. Свою девчонку, — закончила помощница механика, продолжая плющить мое лицо грудью, но уже понежнее, — Я заезжала к ней вчера. Хиггс писалась кипятком от счастья.
— В этом городе каждый первый — идиот, — поставил я неутешительный диагноз, продолжая работать носом, — Злюка, вот скажи, ты всерьез думаешь, что я кобель, который будет сношать всё, что видит? Мне более полусотни лет и своих проблем хватает! Нимею я попросил присмотреть за Эльмой лишь потому, что занят в Купели!
— Почему её? — зашипела змеей Пенелопа, отдёргивая грудь, которую я уже намеревался цапнуть.
— А кого еще знаю? — огрызнулся я, — Включи мозги, Пенни!
— Не называй меня так! Смазливый доходяга!
Мы чуть отодвинулись, уставившись друг на друга как два кота перед дракой. Настоящий кот в этой время сидел на задних лапах, опустив передние, и с недоумением нас разглядывал.
— Скажу тебе один раз и то лишь потому, что не хочу терять няньку для дочки и уборщицу говна для шкрасса, — процедил я, — Я, Магнус Криггс, не собираюсь ни при каких обстоятельствах вступать в отношения или половые сношения с Нимеей Хиггс! У меня и мысли подобной не было! Ясно?
— Что, некрасивая? — совершенно непоследовательно спросила Злюка.
— А это тут причем? — искренне удивился я, — Красивая, только получить то, что хочет получить мужчина от женщины можно куда более легким путем. Я в Купели и мяукнуть не успел, как оприходовали. К общему удовольствию. Так зачем мне головная боль от юной девицы с мечтами в голове?
— Кобель, — в словах Пенелопы отвращение и облегчение сплелись в гнусном, но по-своему обворожительном танце, — Мерзкий расчетливый кобель.
Ответить на гадкую инсинуацию я не успел. Нашу увлекательную беседу прервал всхлип, причем не простой, а сдвоенный. Медленно повернув со Злюкой головы, мы убедились, что нашу беседу подслушивали, причем аж двое. Что у Нимеи, что у Эльмы лица были красные, скривившиеся, некрасивые. В слезах и соплях.