Но она хотела куда большего. Например, путешествовать. Плавать, летать, побывать в сотне стран, ощутить на губах вкус волн сотни морей, увидеть всё то, что жители Незервилля видели лишь на газетах, поставляемых с каждым караваном. Это была её мечта, которая теперь вполне могла осуществиться.
Если Магнус Криггс приживется, а затем даже выживет, если он, способный ходить по всей территории Хайкорта, найдет следы Эскобара Мадре, если сможет узнать то, что не может даже Ахиол, то…
…бог выпустит Пенелопу Кайзенхерц и её подругу Нимею Хиггс из Незервилля. Проведет большой обряд посвящения, заставит дать дополнительные клятвы, но выпустит на все четыре стороны, снабдив деньгами. Они будут свободны как ветер, смогут идти куда захотят! Мир их ждет!
Магнус нов для этого мира, об этом Ахиолу уже сообщил Механик. Ни привязанностей, ни контактов, ничего, кроме девочки, которую он назвал дочерью. Он идеально подходит для кандидатуры вечного охранника Хайкорта, более того, будет жить здесь даже после выплаты Долга. Ни к чему говорить о том, сколько и какого потомства может принести такой разумный. Только вот… всем известно, что выплативший Долг кид способен зачать ребенка. Вообще всем, включая, конечно же, и Нимею.
…а этот паршивец уже показывает себя семейным человеком, раз удочерил и привез с собой обычную девчонку.
С него вполне станется не только трахнуть Нимею, но и завести с ней более прочные отношения, несмотря на пренебрежительно брошенные слова о том, что он с женщинами либо спит, либо стреляет в них. И что тогда? Пенелопа совершенно не хотела отправляться в путешествие одна! Она, несмотря на весь свой вид и грозную пилу, всё равно продолжала оставаться девушкой! К тому же, она отвратительно стреляла… а вот заводчица коз была снайпером от Ахиола. Нимея убила около полудюжины ихорников сама, не дожидаясь, пока приедет Эскобала
Нет уж, всё будет так, как хочет Пенелопа Кайзенхерц, которую совсем не зря называют Злюкой!
— Так вот, слушай меня, — продолжила она капать на мозги уныло повесившей нос подруге, — Твоя задача простая как… коза простая! Просто катаешь с ним по фермам и светишь своей веселой мордочкой, чтобы к Криггсу прониклись хоть чем-то хорошим! Всё! Совсем всё! С тебя больше ничего не надо! Просто, черт побери, познакомь его со всеми… и не переспи с ним при этом, поняла!? Я повторю сто раз, если потребуется…
Нимея и странный кот Волди, ходящий на двух задних лапах, переглянулись, горестно вздыхая совершенно одинаковым образом.
Глава 11. Дрожь земли
— Ну, какие успехи? Что расскажешь?
Бальтазар Тайрон Баунд валялся на своем кресле в излюбленной позе, с закинутыми на стол сапогами. Глаза обтянутого кожей скелета горели ярко-синими огоньками, а чуть приоткрытый рот щерился ровными крупными зубами цвета прокуренной слоновой кости.
— У бабули Меддоус чудесные соленые грибочки, — поведал шефу я, повольготнее устраиваясь на кресле посетителя, — Просто чудесные. Знаешь, я такие ел лишь однажды, в Молдавии. Это такая маленькая страна моего мир…
— Криггс, — грозно и потусторонне прогрохотал голос шерифа, — Я спрашиваю о деле Эскобара!
— Не верь братьям Марк, если попробуют пропихнуть тебе свой самогон под видом виски, — еще шире осклабился я, — туфту гонят лютую, зато крепчайшую! Я им посоветовал попробовать гнать из кактусов, таких, знаешь, толстеньких, со спиральными венчиками игл…
— Криггс! — голос нежити повысился до зубодробительных величин, заставляя звенеть стекла и дрожать сердца. Но… не моё. Хорошо быть тем, кто видит две главные эмоции у любого разумного существа. Скелет был спокоен как мертвый слон в зимнюю ночь.
— Только из любви к вашему артистизму, шериф, — вздохнул я, разводя руки, — Вы правда, думаете, что отправив меня два месяца валандаться по окрестностям с местной скандалисткой и её жутко скромной подругой, получите потом хоть сколько-нибудь внятный прогресс? Так даже такой дилетант как я, прекрасно понимает, с чего нужно начинать подобное дело.
— И с чего же? — челюсти Баунда с щелчком сомкнулись, — С осмотра его дома?
— С вас, естественно, — пожал я плечами, — Первым делом, мне, извините, но необходимо вытряхнуть из вас душу. Не в прямом смысле, мне уже рассказали, что вы можете покинуть эти печальные кости, чтобы полетать по окрестностям незримым дят… орлом, разговор о самом деле. Пусть вы и ограничены в перемещении, но, тем не менее…
— Ты ведь не мог откопать труп Эскобара где-нибудь у Марков, так? — после долгой паузы с досадой бросил скелет, хрустя позвонками.
Инфантильная нежить. Что-то новое… где-то сдохло.
Пока я обдумывал свою свежую, с иголочки, рефлексию, закончивший маяться дурью Баунд встал с места, устроив целое представление по доставанию из доисторического сейфа папок, набитых бумагой. Он медленно и печально бухал их передо мной на стол, одну за другой, выстроив, вскоре, неслабую баррикаду.
— Ознакомишься, — проскрипел он, — а потом приступим к личному собеседованию…
— Ознакомлюсь с чем? — непритворно удивился я, тыкая пальцами папки, — Они же с совершенно разного времени? Вот эта, например, еще пахнет подмышкой вашей бабушки. А вот этой дня три…
— Бабушку не трожь! — чуть повеселее громыхнула нежить, начиная убирать папки обратно, и бурча себе как бы под нос, — Ну вроде не совсем дебил…
Обрадовался я рано, врученный мне талмуд… был талмудом лишь на первый взгляд. Местная техническая мысль, а точнее её ступор в лице разглядывающего меня Баунда, родили технологию чемодана с ручками, в котором лежала бумага. Натурально, верхняя крышка служила коркой здоровеннейшей книги, которую в закрытом положении человек нормального роста вполне мог спутать с чемоданом. То есть, я, с некоторым усилием, мог бы в эту хреновину влезть, не будь она заполнена страницами!
— Сам понимаешь, киды здесь приезжие. За Эскобаром наблюдали…, - с явным удовольствием произнес шериф, вручая мне бумажную копию жизни моего предшественника, — Можешь забрать домой, только помни, что это ценность всего города, что ты клялся защищать. Как изучишь, поговорим.
— Круто, — с кислым видом среагировал я, думая, каким посмешищем буду с этим чемоданом на улицах. Додумать всю эпичность ситуации не успел, как в кабинет ворвались. Посетитель был одним из живых констеблей, в внешности которого преобладали эльфийские черты. Сейчас этот остроухий прибалт всем своим видом внушал повышенную тревожность.
— Шеф, беда! Песколаз в десяти километрах от Литверов! Крупный! Кажется, учуял стадо!
— Арран, что? — в гулком голосе Баунда мне послышалось замешательство, — Песколаз? Днем? Ты пил?
— Нет! — заорал аж трясущийся от возбуждения эльф, — Прёт, почти не сворачивая! Времени мало, тревогу я запустил! Шериф, открывайте арсенал!
— Вот жеж мерзкое утро, — посетовал ускоряющийся из кабинета скелет. Я, топая следом за ним, слышал возбужденное бурчание, — Сначала кид, теперь песколаз…
Всё вокруг завертелось. Со всего города сползались люди, с большей частью которых я уже был знаком посредством Пенелопы и Нимеи. Живые подбегали к Баунду, выхватывали у него извлекаемое из арсенала оружие, больше похожее на допотопные мушкеты лютого калибра, хватали подсумки с позвякивающими боеприпасами, а затем галопом неслись на выход. Четко, быстро, молча, как китайцы на военном параде. Мне оставалось лишь щелкать клювом и смотреть по сторонам.
— Криггс, тащи сюда свою жопу! Ты со всеми! — проорал шериф, пытаясь всучить мне бандуру, размером с весло. Остановившись, он глянул на меня, четко проговорил несколько матерных слов, а затем зарылся в арсенальную комнату, откуда спустя почти минуту выудил пару автоматов, весьма похожих на шмайссеры. Сунув их мне в руки с едва неподъемной кучей магазинов, он заорал:
— Будешь бить по щупальцам, понял?! Если понял, то кивни. Нет, сверху вниз кивни!! Да мне насрать, что ты не понял! Катись за остальными! Бегом, бегом!!